Детальніше |
Химический состав: Тритерпеновые гликозиды — гинзенозиды (панаксозиды А, B, С, D, E, F и т. д. ); Биологически активные полиацетилены; Пептиды; Полисахариды (глюкоза, галактуроновая кислота, арабиноза, ксилоза, рамноза, галактоза); Эфирные масла (сесквитерпены); Витамины (С, группы В, пантотеновая, никотиновая, фолиевая кислоты); Слизи; Смолы; Пектин; Аминокислоты; Железо; Медь; Кобальт; Марганец; Молибден; Цинк; Хром; Титан; Металлический германий и его соли.
В 30-х гг. нашего столетия Имамура Томоэ издал фундаментальную 7-томную «Историю женьшеня», в которой, обработав значительное количество древних китайских и корейских книг, а также современный ему материал, собрал огромное количество фактов, касающихся экономики, фармакологии, возделывания, истории изучения этого растения с самых ранних времен. Отдельный том (более 600 страниц) был посвящен перечню всех существовавших к тому времени наименований женьшеня, которых оказалось более пятисот.
Замечательные свойства женьшеня связывались в прошлом с его якобы чудесным, сверхъестественным происхождением. Так, согласно одной из легенд, он зародился от удара молнии в прозрачный горный ручей. Вода иссякла, а в том месте, куда угодила молния, появилось растение, вобравшее в себя силу «небесного огня».
Другая легенда повествует о том, что когда-то в Китае жил женьшень — корень, обладающий могущественной силой превращения в животных и человека. Люди в то время еще не знали о его существовании. Но великий пророк и философ Лао Цзы обнаружил его целебную силу и выдал людям его приметы. Спасаясь от беспокойства, женьшень бежал на север, но не смог скрыться и здесь: другой ученый, Лао-Хань-Ван, при помощи своих целебных трав снова открыл его местонахождение.
Некоторые авторы считают, что в Китае женьшень в лекарственных целях начали использовать около 3000 лет назад, но большинство других называют менее отдаленные сроки. Одно из первых достоверных упоминаний о лекарственном использовании женьшеня содержится в древнейшем труде китайского императора Шень-нуна «Шень-нун-Бэнь-цао». В нем согласно одной из рукописных копий 365 трав были классифицированы на 3 категории по их эффективности, связанной с токсичностью. Наиболее ценными считались растения, которые оставались безвредными даже в больших количествах; их употребляли главным образом в профилактических целях, или в процессе выздоровления после перенесенных заболеваний. Эту группу «королевских трав» возглавлял женьшень.
Позднее, в 502 г. н. э., появилось дополнение к сочинению Шень-нуна, написанное Тао Хун-чинем, где также были помещены сведения о женьшене и где были описаны уже 730 трав. С тех пор большинство китайских книг о лекарственных средствах непременно содержали в себе раздел, посвященный женьшеню; со временем в них стали включать и условия выращивания целебного корня.
Одним из важнейших источников знаний о женьшене стал 52-томный труд китайского фармаколога и врача Ли Ши-ченя «Бэнь-цао Кань-му», появившийся в 1592 г. Автор затратил на его составление 27 лет и включил в него описание почти 2 тыс. не только растительных, но также животных и минеральных лекарственных средств и композиций из них.
Информация о женьшене строго охранялась, однако была высказана уверенность, что будто бы уже Конфуций (2500 лет назад) ссылался на большую целебную силу женьшеня. С этим трудно согласиться, но в X в. таджикский ученый и мыслитель Авиценна уже определенно описал женьшень в фундаментальном труде «Канон врачебной науки». Марко Поло в книге о своем путешествии по Востоку (1274) сообщал о некоем «эликсире жизни». В 1610 г. голландские купцы впервые завезли таинственное растение к себе на родину из Японии. Спустя 3 десятилетия, в 1642 г., миссионер Семедо Альваро при описании Китайской империи упомянул также и о женьшене. Так, постепенно, в Европу проникали разрозненные данные о существовании в восточных землях растения, обладающего исключительными лечебными свойствами. И все же до начала XVIII в. сведения об этой чудесной панацее были самыми противоречивыми, а порой совершенно фантастическими.
Только в 1711 г. появилась первая достаточно серьезная работа, принадлежавшая французскому монаху-иезуиту Жарту, которая более близко познакомила европейцев с женьшенем. Жарту писал: «…они говорят, что это великолепное средство от всех видов слабости, вызванных чрезмерным переутомлением тела или духа; что он излечивает слабость легких и плеврит; что он останавливает рвоту; что он укрепляет грудь и является лекарством от одышки; что он укрепляет желудок и способствует аппетиту; что он усиливает жизненную силу, увеличивает лимфу крови; что он хорош против головокружения и слабого зрения и что он продлевает жизнь в старости».
Вскоре после публикации Жарту французский миссионер в Квебеке (Канада) Жозеф Франсуа Ляфито исходя из описания, данного его соотечественником, обнаружил неподалеку от Монреаля пятилистный женьшень (1716 г. ). Оказалось, что североамериканские индейцы были хорошо знакомы с этим растением и использовали его в лечебных целях задолго до того, как на американском континенте появились европейские колонисты. Индейцы Канады применяли пятилистный женьшень в качестве кровоочистительного средства. Его использовали ирокезы, знали о его целебных свойствах индейцы племен Фокс, Анандас, Онейда, Потавотоми. Индейцы племени Чероки звали американский женьшень atali gunli — «карабкающийся по горам», ирокезы именовали его «гарант-оген», а сиу обладали секретом процедуры консервирования его корня, в результате которой он становился беловатым и полупрозрачным.
Широкий спектр лекарственных свойств женьшеня обусловлен разнообразием и сложностью химических веществ, накапливающихся в его клетках. Многие из этих веществ изучены достаточно хорошо, однако есть и такие, для которых пока известна только их принадлежность к определенному классу соединений. Большая работа, например, предстоит с биологически активными пептидами женьшеня, полисахаридами и эфирными маслами. Главными действующими веществами женьшеня считаются тритерпеновые гликозиды — гинзенозиды, которые в прошлом чаще называли панаксозидами.
Лекарственное использование женьшеня в историческом плане можно условно разбить на два этапа: интуитивно-эмпирический и научный. Продолжительность их различна (первый насчитывает тысячелетия, второй — менее века), но значимость соизмерима, и пренебрежительное отношение к эмпирическому этапу ничем не оправдано: собранные в то время знания до сих пор служат основой и причиной научного поиска. |